Шрифт:
Закладка:
Все свободное место вокруг здания странноприимницы предположительно превратить в тенистый сад и перед главным фасадом разбить цветник, а на наружной западной стене храма, выходящей на улицу, а также над главным входом в странноприимницу поместить большие иконы свт. Николая Чудотворца с неугасимыми перед ними лампадами.
Работы начали производить с весны 1913 года; в настоящее время вся постройка возведена на высоту второго этажа и ведется всю зиму.
Отапливается здание печами, сделанными в Италии для кокса. Высота этих печей около полутора аршин при площади в 1 кв. аршин. Дымовые каналы закладываются одновременно с кладкой из круглых глиняных обожженных труб. В парадных комнатах и церкви печи большие, из русских изразцов.
Отопление сначала было рассчитано центральное, пароводяное; наиболее низкая температура в Бари бывает минус 2 °C, причем номера гостиницы могут быть заняты не все, но по привычке русских богомольцев должны быть все непременно отоплены, что поведет или к дорогому общему, или к частичному отоплению, или к нетопке совсем, из экономии; поэтому-то и решили поставить вышеуказанные печи, так называемые caminetti.
Хотя в Италии и принято делать каменные полы, но я, зная неудобства этих полов (холод для ног), предпочел деревянные паркетные, и только в коридорах — плиточные из твердо обожженных глиняных плиток, местного производства красного цвета, но высокого огня.
Оконные переплеты приняты ординарные из американской сосны. Все столярные работы с конкурсом получил русский подрядчик, столяр Камышов, который их там, в Бари, уже и исполняет.
Следят за работами на месте архитектор Субботин вместе с русской строительной комиссией, состоящей из консула, священника и заведующего хозяйственной частью»[90].
Как видим, Щусев все предусмотрел в своем проекте, даже сбор с крыш дефицитной в этих местах воды, что иллюстрирует доскональный подход автора к своему проекту, высочайшее одобрение которого было дано Николаем II 30 мая 1912 года. Общая смета строительства достигла 414 тысяч рублей.
Закладка храма и заложение в фундамент грамот на русском и итальянском языках состоялось в День перенесения мощей святителя Николая 9 мая 1913 года, но сам Щусев по причине большой занятости на других проектах, в Италию не смог приехать, приветствовав телеграммой: «Поздравляю с закладкой, желаю успеха святому делу». Телеграммы пришли и от Николая II: «Искренне благодарю, желаю успешного окончания постройки храма» и великой княгини Елизаветы Федоровны, написавшей: «Соединяюсь в молитвах с вами в этот торжественный день основания нашего храма и дома для паломников». Алексей Викторович не присутствовал и на стройке, переложив весь процесс на плечи производителя работ архитектора Всеволода Субботина. Роспись интерьеров осуществил художник Василий Шухаев (намечалось подключить к оформлению и Кузьму Петрова-Водкина). Впоследствии Щусев очень поможет Шухаеву, когда его в 1937 году репрессируют и отправят в концлагерь под Магаданом.
В целом строительство было окончено к началу 1915 года, но уже тогда стало ясно, что планам по превращению храма в российский культурный центр за границей (а это предлагал князь Ширинский-Шихматов, планировавший создать в подворье музей русской старины) не суждено сбыться. Подворье заполнили не паломники, а беженцы, волею судьбы оказавшиеся здесь из-за разразившейся 1 августа 1914 года Первой мировой войны. Война не позволила и российским художникам оперативно закончить работу по росписи храма.
Дальнейшие события, связанные с поражением Российской империи в Первой мировой войне и октябрьским переворотом, драматично сказались на судьбе этого первого и единственного зарубежного храма, спроектированного Щусевым. В итоге он оказался собственностью муниципалитета города Бари, и лишь в 2009 году был передан Русской Православной церкви.
Нечастое присутствие Щусева на строительстве храма Николая Чудотворца в Бари по-своему отразилось на образе здания. Сыграло роль и то, что храм выстроен из местного материала: «Это придает облику храма сухость и чуждую новгородским памятникам правильность и ровность, но неожиданно роднит его облик с обликом главного архитектурного памятника Бари — местной романской базилики Св. Николая, построенной в конце XI — середине XII веков, где покоятся мощи угодника», и потому «Архитектура Щусева лишилась мягкости и пластичности формы, приобретя взамен рационализм, свойственный постройкам других зодчих в неорусском стиле»[91].
Вполне возможно, что романские мотивы в этой итальянской постройке нисколько не смутили Щусева, ведь в процитированной нами статье он так отвечает критикам: искусство самой Италии — смесь «причудливых конгломератов архитектуры», а приготовление из этой смеси великолепного блюда есть дело вкуса архитектора. И кто знает, быть может, аналогии с древнейшей базиликой святителя Николая, напрашивающиеся у современников, и были целью Щусева, создававшего свои проекты с учетом не только подробнейшего изучения архитектурного наследия, но и той окружающей среды, в которой будущим зданиям предстоит стоять многие века. Более ста лет прошло со времени закладки храма, и сегодня он превратился в истинный уголок России на итальянских берегах.
Был и еще один проект, осуществленный Щусевым в Италии, и причем где — в Венеции! В 1913 году Российская империя готовилась представить свое искусство на международной художественной выставке, проводившейся в Венеции. Честь создания русского павильона доверили лучшему зодчему — Алексею Щусеву. И надо отметить, с поставленной задачей он справился успешно. И коллеги, и широкая общественность, и периодическая печать не скрывали восторга:
«В Венеции на обычной международной выставке русские художники впервые разместились в собственном павильоне… Павильон этот выстроен талантливым архитектором А. В. Щусевым. Внешность этого здания очень красива. Характерные черты древнего русского зодчества, взятые Щусевым, привлекают и заинтересовывают иностранцев. Надо заметить, что русский павильон — единственный среди павильонов других стран, ярко типичный для своей Родины… Немало художников-архитекторов увлекается памятниками русского зодчества прошлого, и в этом направлении они творят много выдающегося. Тут на первом месте талантливый Щусев, архитектурные проекты которого всегда опираются на эти памятники, отличают в художнике-архитекторе глубокое проникновение в красоту старинного русского зодчества и удивительную творческую способность его создавать новые архитектурные сооружения, полные типичных черт своей Родины»[92].
Что и говорить, оценка высокая, но в ней нет и капли преувеличения. Щусев создал по-своему уникальное произведение, использовав даже растущие рядом деревья: «Павильон построен архитектором Щусевым в русском стиле XVII века. Сперва казалось странным перенесение такого стиля на венецианскую почву, хотя она и привыкла к пестроте. Возникало опасение, что наш павильон не будет гармонировать с пейзажем. На самом деле этого нет. Павильон уютно прячется между громадными деревьями, густая зелень которых образует для него вполне подходящий фон и рамку. Архитектурные линии просты, ясны, нет ничего лишнего, а серо-синеватая окраска стен приятна по тону. Когда после него переходишь к павильонам других наций, то разница в художественности обликов сразу бросается в глаза, ибо наш павильон — это стильная
